Отправлено: 16.08.13 17:10. Заголовок: "Дикая дивизия» без мифов

Конная атака «дикой дивизии». Рисунок периода Первой мировой войны

На службе царю и Отечеству. Каждый раз, когда в столицах поднимается градус протеста, по Москве идут слухи: для разгона демонстраций могут быть привлечены отряды «боевиков Кадырова», которые якобы дислоцированы в Подмосковье. Историческая аналогия с революционным Петроградом очевидна. The New Times разбирался в мифах и реальной истории знаменитой «дикой дивизии»

8 августа 2008 года колонны российской 58-й армии наступали в Южной Осетии. В авангарде шли несколько бронемашин, на которых сидели бойцы явно кавказской наружности: густые бороды, одеты не совсем по форме, но во всем облике — многолетний военный опыт и готовность в любую секунду оказаться в гуще боя. Это была последняя кампания батальона «Восток» — лучшего соединения из созданных российскими военными на Северном Кавказе.

Две спецроты, «Восток» и «Запад», собрали в начале второй чеченской войны. В «Запад» пришли ветераны антидудаевской оппозиции, сражавшиеся на стороне федеральных сил с начала 1990-х годов, а в «Восток» — те, кто защищал независимость при Дудаеве и Масхадове, но разочаровался в Басаеве и Хаттабе. К 2003 году роты стали батальонами и перешли в прямое подчинение Главного разведывательного управления Генштаба РФ, при них постоянно находились инструкторы — представители федеральных военных властей. Несколько лет подряд «Восток» и «Запад» работали вместе с федералами в Чечне и на некоторых сопредельных территориях. А потом было решено, что их дальнейшее существование политически нецелесообразно.

Костяк двух батальонов все еще существует в составе расположенных в Чечне федеральных сил, но ни прежнего статуса, ни особого подчинения они не имеют.

Батальон «Восток» во время операции против боевиков в Гудермесе. 2004 г.

„ 

Узнав об отречении государя, кабардинцы обращались к своим командирам: «Русские прогнали царя. Напиши ему, чтобы ехал к нам в Кабарду — мы его и прокормим, и защитим»    


” 

Горная лавина

На Северном Кавказе, в Чечне в частности, очень сильна воинская мифология, которую во многом сформировала сама Россия. А любая воинская мифология нуждается в историческом фундаменте. Чеченцы и другие северокавказцы гордятся разными военными эпизодами прошлого, и это не только многолетняя война против Российской империи во время покорения Кавказа, но и участие в войнах, которые вела Россия. Едва ли не главный эпизод — это подвиги так называемой Дикой дивизии в Первую мировую войну.


 Первый командир Кавказской
 туземной конной дивизии —
 великий князь
 Михаил Александрович
В чеченской и ингушской литературе принято цитировать поздравительную телеграмму, якобы направленную императором Николаем на имя начальника Терской области: «Как горная лавина обрушился ингушский полк на германскую «железную дивизию». В истории русского Отечества… не было случая атаки конницей вражеских частей, вооруженных тяжелой артиллерией… Менее чем за полтора часа перестала существовать «железная дивизия», с которой соприкасаться боялись лучшие войсковые части наших союзников… Передайте от моего имени, царского двора и от имени всей русской армии братский привет отцам, матерям, женам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало конца германским ордам».

Текст датируют то летом 1915-го, то летом 1916 года, привязывая его, как правило, к истории Брусиловского прорыва (лето 1916-го). Именно этими несколькими фразами обычно иллюстрируют героическое участие лояльных горских частей в Первой мировой войне на стороне Российской империи. Проблема в том, что царская телеграмма — скорее всего, мистификация. Базой для многочисленных цитат на самом деле является текст сообщения полковника Георгия Мерчуле, командира Ингушского конного полка Третьей бригады Кавказской туземной конной дивизии, в адрес начальника Терской области генерал-лейтенанта Флейшера от июля 1916 года: «Я и офицеры полка горды и счастливы довести до сведения Вашего Превосходительства и просят передать доблестному ингушскому народу о лихой конной атаке 15 сего июля. Как горный обвал, обрушились ингуши на германцев и смяли их в грозной битве, усеяв поле сражения телами убитых врагов, уводя с собой много пленных и взяв 2 тяжелых орудия и массу военной добычи. Славные всадники-ингуши встретят ныне праздник Байрам, радостно вспоминая день своего геройского подвига, который навсегда останется в летописях народа, выславшего своих лучших сынов на защиту общей Родины».

Этот текст также лестен для кавказской воинской гордости, но выглядит правдоподобнее императорского послания и просто иллюстрирует один из эпизодов длинной и местами героической фронтовой жизни одного из армейских соединений, и впрямь довольно специфического.

Лояльные чужие

По законам Российской империи горцы Северного Кавказа, в течение 60 лет ведшие ожесточенную войну против русских, воинскому призыву не подлежали. Тем не менее Алексей Арсеньев, прошедший Первую мировую офицером кавалерии, вспоминает, что «еще в Русско-японской войне из народностей Кавказа, бывших свободными от воинской повинности, за исключением грузин и армян, явилось много желающих идти на фронт. Из них был составлен особый конный полк, заслуживший себе славу, но с окончанием войны расформированный».

С началом Первой мировой Николай II принимает решение о создании Кавказской туземной конной дивизии в составе трех бригад. Первая бригада состояла из Кабардинского (кабардинцы и балкарцы) и Второго Дагестанского конных полков, вторая — из Татарского (гянджинские азербайджанцы) и Чеченского конных полков, третья — из Черкесского (черкесы, карачаевцы, адыгейцы и абхазы) и Ингушского конного полков. В состав дивизии входил также Аджарский пехотный батальон.

В составе каждого полка было сначала по шесть, а затем по четыре эскадрона и пулеметные группы, в которых воевали в основном балкарцы. Первым командиром дивизии стал великий князь Михаил Александрович — «великий кенезь Михалка, бират Царя», смешно пародирует Арсеньев акцент горцев, гордившихся командиром. При каждом эскадроне имелся мулла, который с оружием в руках принимал участие в боевых операциях. Жалованье простого всадника составляло около 20 рублей в месяц плюс 3 рубля за каждый Георгиевский крест. «В обоз никто из них идти не соглашался, считая обозную службу унизительной, и обозные команды пришлось составить из русских солдат», — вспоминал Арсеньев.


 Революционный Петроград бурлил митингами
 и демонстра-циями. 1917 г.
Императорская армия, хоть и сильно обновленная, оставалась консервативной системой. Проблемы с тем, как «вписать» в эту систему лояльные туземные части, начались сразу. «Относительно легче было с воспитанием дисциплины: всякий мусульманин воспитан в чувстве почтения к старшим, это поддерживается адатами — горскими обычаями. Нетрудно было обучить и приемам владения холодным оружием — привычка к нему у кавказца в крови. Но обращение с трехлинейной винтовкой, строй или хотя бы поверхностное знакомство с уставами требовали упорного и длительного труда. Дело осложнялось еще и тем, что очень многие едва объяснялись по-русски, а были и совсем русского языка не знавшие: как такому человеку растолковать значение прицельной рамки или обязанности и права часового?»

Безграничная храбрость кавказцев приводила к абсурдным ситуациям: офицер требует от дежурного не спать, а тот отвечает ему: «Тебе боится — не спи. Моя мужчина, моя не боится, спать будет». Выясняется, что даже с верховой ездой, к которой горцы, казалось бы, приучены с детства, есть проблемы: «У них привычка сидеть в седле несколько боком, то правым, то левым, в результате чего при больших переходах в полках появлялась масса лошадей со сбитыми спинами, и отучить всадников от этой привычки было трудно».

Другой офицер-кавалерист Анатолий Марков вспоминает о специфических взаимоотношениях, существовавших внутри дивизии: в ней, к примеру, служит осетин Кибиров, ротмистр и командир конвоя великого князя. Кибиров убил на Кавказе чеченского абрека Зелимхана Харачоевского, и ему нельзя показываться в Чеченский полк, потому что там служат родственники Зелимхана.

Дивизия упорно воюет на германских фронтах. Ее русские офицеры вспоминают, что наибольшую доблесть горцы проявляют во время рейдов по тылам противника. Местное население страдает: «На ночевках и при всяком удобном случае всадники норовили незаметно отделиться от полка с намерением утащить у жителей все, что плохо лежало. С этим командование боролось всякими мерами вплоть до расстрела виновных, но за два первых года войны было очень трудно вывести из них их чисто азиатский взгляд на войну как на поход за добычей…» — вспоминал Марков.

Командование периодически пыталось навести порядок: в сентябре 1915 года на смотр в дивизию приехал командующий Девятой армией генерал Лечицкий. Перед ним строй горцев — «оборванные полусолдаты-полуразбойники на лопоухих клячах». Генерал взбешен, пользуясь случаем отсутствия великого князя Михаила, он пытается устроить разнос. «Ты, — обращается он к чеченцу Чантиеву, тыча его стеком в грудь. — Тебе пика была выдана или нет?» — «Выдан, твоя прысходительства», — улыбается Чантиев, довольный генеральским вниманием. — «Так куда же ты ее дел, сукин сын?» — «Нам пика не нужен. Наш ингуш, чечен кинжал, шашка, винтовка имеем, а пика наш бросил к …й матери». Марков пишет, что в группе генерала кому-то не удалось сдержать смех: «У Лечицкого выкатились глаза и покраснело лицо, но от негодования слова остановились у него на языке. «Дур-рак», — рявкнул наконец генерал как из пушки и, круто повернув коня, отъехал к свите, что-то негодующе говоря». Однако с течением времени, по словам Маркова, всадники «все больше входили в понятие о современной войне, и полк к концу войны окончательно дисциплинировался и стал в этом отношении ничем не хуже любой кавалерийской части».

«Их называли «дикими», потому что на них надеты страшные мохнатые папахи, потому что они завязывают на голове башлыки, как чалмы, и потому, что многие из них — абреки, земляки знаменитого Зелимхана, — пишет Илья Толстой, сын писателя, военный журналист в Первую мировую. — Я жил целый месяц в халупе в центре расположения «диких полков», мне показывали людей, которые на Кавказе прославились тем, что из мести убили нескольких человек, — и что же я видел? Я видел этих убийц, нянчивших и кормящих остатками шашлыка чужих детей, я видел, как полки снимались со своих стоянок и как жители жалели об их уходе, благодарили их за то, что они не только платили, но и помогали своими подаяниями, я видел их выполняющими самые трудные и сложные военные поручения, я видел их в боях, дисциплинированных, безумно отважных и непоколебимых».
„ 

Горцев-ветеранов, прошедших германский фронт, засосало в горнило гражданской войны, в которой они все оказались по разные стороны баррикад    


” 

После революции

Офицеры дивизии вспоминали, что в феврале 1917-го, когда началась революция, с энтузиазмом ее встретили только русские солдаты обоза и та часть пулеметных команд, которую сформировали из матросов. Горцы оказались верной опорой рухнувшего режима. «Не знаю, синок, не знаю, от этого Керенского-Меринского ничего хорошего не будет», — рассуждал пожилой балкарец в разговоре с Арсеньевым. Узнав об отречении государя, кабардинцы обращались к своим командирам: «Русские прогнали царя. Напиши ему, чтобы ехал к нам в Кабарду — мы его и прокормим, и защитим». Горцы, в отличие от русских частей сохранявшие лояльность, взбудораженные пораженческой пропагандой, сражались там, где другие части теряли боеспособность.

В мятежной столице еще с марта 1917 года ходили слухи, будто «дикую дивизию» перебрасывают в Петербург, чтобы бороться с бесконечными митингами и утопить в крови молодую русскую свободу. Газеты публиковали опровержения: «Подобные слухи взволновали горское населе-
ние, и представители последнего приняли меры к тому, чтобы получить самые достоверные известия об участии и роли их единоплеменников, частей так называемой Дикой дивизии, в событиях на улицах Петрограда. По полученным самым точным и достоверным сведениям оказалось, что ни одна из частей Кавказской туземной кавалерийской дивизии в Петрограде в революционные дни не была, и ни один воин названной дивизии в революционный народ не стрелял. Вся эта дивизия с первых дней войны и по настоящее время находится на своем боевом посту на позициях Западного фронта и наравне с другими сынами Великой России защищает общую родину от внешнего врага».

На самом деле горцев еще в декабре 1916-го решают перебросить в Петербург, но даже неспокойным летом 1917-го этого не происходит: в августе их эшелоны останавливаются на узловой станции Дно близ Петрограда. К этому времени дивизия усилиями генерала Корнилова преобразована в корпус, которым командует генерал-лейтенант князь Багратион. Но 2 сентября 1917 года глава Временного правительства и Верховный главнокомандующий Керенский снимает Багратиона с должности: корпус подозревают в том, что он под началом Корнилова должен был участвовать в контрреволюционном перевороте. Генералу Половцеву удается спасти боеспособный корпус от расформирования, но его все равно решают от греха подальше перебросить на Кавказ.

Карачаевцы из «дикой дивизии» с генералом Корниловым. 1917 г.

В конце 1917-го корпус базировался во Владикавказе и Пятигорске, но с началом нового года прекратил свое существование. Горцев-ветеранов, прошедших германский фронт, засосало в горнило гражданской войны, в которой они все оказались по разные стороны баррикад.

Многие из них, как ротмистр черкес Келеч Гирей, сначала сражались в рядах белой Добровольческой армии, а потом, во Вторую мировую, в созданном немцами казачьем корпусе генерала Краснова. В 1945 году 65-летнего Келеч Гирея в австрийском Лиенце выдали «советам» англичане, и он закончил жизнь на виселице в Москве. Благодарность империй тем, кто верит им и связывает с ними свою судьбу, часто оборачивается трагедией. Это, кстати, хорошо знают ветераны «Востока» и «Запада».


http://newtimes.ru/articles/detail/49735/

 Отправлено: 16.08.13 17:14. Заголовок: Автор: Патимат Тахна..

Автор: Патимат Тахнаева, по материалам фондов ЦГА РД, ЦГ ВИА, личных архивов, в ходе работы над исследованием по истории Дагестана XIX в. «Мир ушедших столетий». Журнал "Бизнес-Успех", № 3, июль 2008 г.
ГОД 1917. «ДИКАЯ ДИВИЗИЯ» В ПЕТРОГРАДЕ

Сохранилась редкая фотография, на которой запечатлена группа офицеров 2-го Дагестанского конного полка у стен петроградской мечети в 1917 г. На ней изображены полковник Даниял Мавраев (с. Чох), с ним рядом полковник Магомед Джафаров (с. Кудали), член Всероссийского мусульманского совета Мухаммад-Захид Шамиль (сын Мухаммада-Шапи, внук имама Шамиля), первый справа - офицер полка Ахмед-хан Аварский (с. Хунзах). Остальных, к сожалению, пока определить не удалось.

Предыстория, по которой все они оказались в Петрограде в этот переломный исторический момент, настолько захватывающе интересна, что легко может стать основой исторического романа или киноэпопеи. Она отражает события августа 1917 года, когда Кавказская Туземная конная дивизия оказалась вовлеченной в попытку военного переворота. Ей было суждено сыграть важнейшую роль в истории русской революции, но...

ДАГЕСТАНСКИЕ КОННЫЕ ПОЛКИ НА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ

На фронтах Первой мировой войны (1914-1917 гг.) сражались два дагестанских конных полка. 1-й Дагестанский конный полк в составе 3-й Кавказской казачьей бригады с самого начала войны активно участвовал в боевых операциях Юго-Западного фронта. Создание 2-го Дагестанского конного полка связано с формированием Кавказской Туземной конной дивизии, вошедшей в историю российской армии под названием «Дикой дивизии». Возглавлял дивизию родной брат царя Николая II Великий князь Михаил Александрович. Сама дивизия и входившие в ее состав полки - Кабардинский и Чеченский (1-я бригада), 2-й Дагестанский и Татарский (2-я бригада), Черкесский и Ингушский (3-я бригада) - стали гордостью российской армии. Дивизия участвовала в боевых действиях против врага на Юго-Западном и Румынском фронтах, отличилась во многих операциях, в том числе и в знаменитом Брусиловском прорыве 1916 года. В сентябре 1917 г. 1-й и 2-й Дагестанские конные полки объединились, составив 1-ю бригаду первой дивизии Кавказского Туземного конного корпуса.

ВОЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ КАК СПАСЕНИЕ ГОСУДАРСТВА



В 1917 г. после Февральской революции Россия находилась перед угрозой полного военного поражения и даже потери суверенитета. Речь шла уже не только о судьбе революции, но и о судьбе самого Российского государства. Альтернативой диктатуре пролетариата (которая установится уже в октябре) могла быть только военная диктатура. 

Ее олицетворением стала попытка военного мятежа в конце августа 1917 года, предпринятая военными под командованием Верховного Главнокомандующего генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова.

26 августа генерал Корнилов выступил с обращением к армии и гражданам России, призвав всех противодействовать Временному правительству, которое «....под давлением большевистского большинства Советов действует в полном согласии с планом Германского генерального штаба и ... убивает армию и потрясает страну изнутри». Корнилов планировал арестовать Временное правительство и установить военную диктатуру вплоть до созыва Учредительного Собрания.

УДАРНАЯ СИЛА КОРНИЛОВСКОГО МЯТЕЖА

В те дни командир Кавказской Туземной конной дивизии генерал-лейтенант князь Дмитрий Петрович Багратион со своим штабом находился восточнее Пскова на станции Дно, от которой шел прямой железнодорожный путь на Петроград. Здесь же, у станции, в окрестных деревнях стояли кавказские полки. Предполагалось, что корпус переведен на Северный фронт «...для охраны балтийского побережья от возможных германских десантов». Был и такой слух, что корпус будет направлен в Петроград против большевиков. Не случайно еще до начала выступления Корнилова командир дивизии генерал Багратион и полковые командиры получили телеграмму из Владикавказа от Центрального Комитета Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана, в которой кавказским полкам категорически запрещалось принимать участие в назревающих в Петрограде событиях.



26 августа по приказу Верховного Главнокомандующего Л.Г. Корнилова 3-й кавалерийский корпус генерала Крымова и Туземная дивизия на поездах выдвинулись из Ставки-Могилева в направлении Петрограда, где планировалось захватить как Зимний дворец, так и Смольный. Командир Кавказской Туземной конной дивизии князь Багратион получил отдельное предписание - вступить в Петроград и занять центральные районы города, куда входили Московская, Литейная, Александро-Невская и Рождественская части. Командир дивизии князь Д.П. Багратион назначался комендантом Петрограда.
К вечеру новость о мятеже и продвижении войск к Петрограду напечатали все газеты.

В тот же день, 26 августа, на заседании Временного правительства под давлением меньшевистско-эсеровского ЦИКа Советов, поддержанного большевиками, председатель правительства Александр Федорович Керенский квалифицирует действия Верховного Главнокомандующего как мятеж и вступает в борьбу с Корниловым, объявив его «заговорщиком», «контрреволюционером» и «врагом русской свободы». Предоставив председателю чрезвычайные полномочия, Временное правительство подало в отставку. В ответ на заявление Корнилова А.Ф. Керенский издает указ о неподчинении самозванцу и о блокировании железных дорог на пути продвижения его частей. И, тем не менее, Кавказская Туземная конная дивизия, эшелон за эшелоном, двигалась на Петроград. Поскольку Корнилов объявил о начале переворота, не успев подтянуть войска к Петрограду, на острие корниловского наступления оказалась 3-я бригада Кавказской Туземной конной дивизии.

СУДЬБА РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ «НА АЗИАТСКИХ СЕДЛАХ»

Корнилов не случайно выбрал кавказцев для решительного вмешательства в ход российской истории в столь судьбоносный момент. Кавказская Туземная конная дивизия оставалась одной из немногих подразделений российской армии, сохранивших боеспособность после Февральской революции. К тому же, как было известно, в стремительных захватах неукрепленных городов необходима ударная конница. И, тем не менее, как передает современник описываемых событий, военный корреспондент и публицист Николай Брешко-Брешковский, некоторым военным в кругах заговорщиков это казалось немыслимым: «Недопустимо, чтобы кавказские горцы освобождали Россию от большевиков. Что скажет русский народ?», «Россию спасают одни только горцы Северного Кавказа?», «Дикой дивизии суждено сыграть историческую роль в деле освобождения России?». Более того, Керенский, который успел выпустить и разослать свое известное «Всем, всем, всем», клеймил Корнилова контрреволюционером, желающим расправиться с «завоеваниями революции под свист чеченских нагаек». Таким образом, «Дикая дивизия», силами которой мятеж, собственно, и поддерживался, в глазах «революционно настроенных масс» стала отождествляться с реакционными силами, стремившимися «задушить русскую свободу» и «уничтожить завоевания русской революции». Однако всадники Кавказской Туземной конной дивизии, согласно приказу рвущиеся к Петрограду, и представления не имели о том, что могли стать «могильщиками» свободы русского народа, равно как и о том, какая историческая миссия на них возложена. 



Эшелоны один за другим приближались к Петрограду. 29 августа на участке Вырица-Павловск движение остановилось, далее железнодорожное полотно оказалось разобранным. Но авангард «Дикой дивизии» - 3-я кавалерийская бригада в районе Гатчины уже вступала в перестрелку с солдатами Петроградского гарнизона. Сюда были брошены разъезды и других полков «Дикой дивизии». Они с легкостью занимали подступы к столице. Собственно Гатчину с гарнизоном в несколько тысяч человек захватил разъезд из десяти всадников. До Петрограда оставалось километров сорок. Кавказские полки ожидали приказа о дальнейших действиях.

Петроград, охваченный паникой, в те дни никто не защищал - любое упоминание о приближении «диких» производило одинаковую реакцию на всех солдат - они бросали позиции и убегали. Было очевидно, что вооруженной силой Кавказскую Туземную дивизию не остановить. Решалась судьба империи - эту судьбу несли с собой, по словам Н. Брешко-Брешковского, «две-три тысячи всадников на азиатских седлах с азиатскими методами войны»...

«ДИКАЯ ДИВИЗИЯ» - ПРОТИВ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ 

Но выход был найден. 29 августа навстречу кавказским полкам Временное правительство спешно отправило из Петрограда делегацию членов Всероссийского мусульманского совета (в их числе Мухаммад-За-хид Шамиль) во главе с председателем исполкома Всероссийского мусульманского совета (Милли Шуро) Ахмедом Цаликовым. При встрече делегаты пытались объяснить офицерам и всадникам дивизии, что те не имеют права участвовать в подавлении свободы русского народа, что это - внутреннее дело русских. Дело же кавказцев - воевать с внешним врагом. Командный состав бригады твердо пообещал парламентерам, что сделает все для того, чтобы полки дивизии не приняли участия в гражданской войне. Таким образом, основная цель переговорщиков - не дать своим землякам оказаться вовлеченными «во внутренние раздоры России» - была достигнута.

30 августа стало окончательно ясно, что мятежные войска далее не продвигаются, и мятеж окончательно провалился.

«ДИКАЯ ДИВИЗИЯ» В ПЕТРОГРАДЕ



31 августа на станции Вырица, где стояли кавказские полки, состоялось заседание, на котором присутствовали командир дивизии генерал-лейтенант Багратион, представители от Всероссийского мусульманского совета и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, члены полковых и дивизионных комитетов, командиры полков, многие офицеры. На нем было принято решение и избрана делегация к Верховному Главнокомандующему А.Ф. Керенскому, которая в ночь на 1 сентября специальным поездом выехала в Петроград. В ту же ночь Петроградское телеграфное агентство распространило на всю страну телеграмму: «Петроград. 31.08. Сегодня Верховным Главнокомандующим, министром-председателем Керенским была принята делегация Туземной дивизии в составе 68 человек во главе с председателем дивизионного комитета полковником Крым-Гиреем. Командир дивизии князь Багратион передал Керенскому резолюцию, принятую на заседании всех полков, указывающую, что Туземная дивизия вполне подчиняется Временному правительству и никакой власти, кроме Временного правительства, не признает. Керенский поблагодарил делегацию за сознательное отношение к событиям».

На следующий день, 1 сентября, делегация кавказских полков направилась в мусульманский совет. Несомненно, именно в этот день и была сделана историческая фотография с офицерами Дагестанских конных полков у стен мечети Петрограда. В тот же день делегаты посетили Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов - там их торжественно встречали. 2 сентября делегация возвратилась к своим частям.

В декабре 1917 г. Временное правительство приняло решение об отправке Кавказского Туземного конного корпуса на Кавказ. По возвращении на родину в январе 1918 г. Дагестанские конные полки окажутся вовлеченными в гущу гражданской войны, которая началась с вооруженных столкновений между противоборствующими общественно-политическими силами Дагестана.

http://www.odnoselchane.ru/?sect=1747

 Отправлено: 16.08.13 17:18. Заголовок: Вопреки завываниям л..

Вопреки завываниям либералов, дореволюционная Россия никогда не являлась «тюрьмой народов». Мало того, её нерусские подданные зачастую имели больше льгот и привилегий, чем русские. Одной из таких льгот было освобождение от воинской повинности. Не подлежали призыву в русскую армию и горцы Северного Кавказа.

Разумеется, такое положение дел нельзя было признать нормальным. Рассматривая законопроект «О величине контингента новобранцев в призыв 1908 года», комиссия Государственной Думы по государственной обороне справедливо отметила: «Несмотря на все особенности народностей, не несущих до сих пор высокой обязанности обороны государства, такое положение вещей не должно продолжаться, так как оно препятствует слиться всем этим народностям в одно прочное государство и несправедливо обременяет остальное население России в жертвах для обороны государства» (Сиднев. Призыв национальностей /  / Война и революция. 1927. № 5. С.116).

Увы, воинская повинность для горцев, как и для прочих «угнетённых нацменьшинств» была введена лишь при Советской власти. В царское же время дальше депутатской болтовни дело не пошло. Даже после начала 1 й мировой войны вместо призыва русским командованием была создана добровольческая Кавказская туземная конная дивизия, вошедшая в историю под неофициальным названием «дикая дивизия», состоявшая из шести конных полков, объединённых в три бригады: 1 я — Кабардинский и Дагестанский полки, 2 я — Татарский и Чеченский, 3 я — Ингушский и Черкесский.

До сих пор наряду с чечено-ингушской обороной Брестской крепости и сожжением бериевскими палачами аула Хайбах во время депортации 1944 года, одним из самых популярных сюжетов вайнахского фольклора является разгром ингушским полком «Дикой дивизии» «Железной дивизии» немцев:

«Отдельный эпизод фильма посвящён разгрому ингушским полком знаменитой немецкой «железной дивизии», которая считалась гордостью кайзеровской армии. В поздравительной телеграмме Николая II так описывалось это сражение: «Как горная лавина обрушился ингушский полк на германскую «железную дивизию». В истории русского Отечества… не было случая атаки конницей вражеских частей, вооружённых тяжёлой артиллерией… Менее чем за полтора часа перестала существовать «железная дивизия», с которой соприкасаться боялись лучшие войсковые части наших союзников… Передайте от моего имени, царского двора и от имени всей русской армии, братский привет отцам, матерям, жёнам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало конца германским ордам» (Долгих И. «Дикая дивизия» крупным планом /  / Российская газета. 24 января 2006. № 12 (3978). С.7).

Сразу режет глаза «братский привет» Николая II. Последний император России — всё же не попавший на царский трон управдом Бунша из комедии «Иван Васильевич меняет профессию», со своим: «Очень приятно, царь…» Этикету Николай был обучен с детства и никогда не общался с подданными в таком панибратском стиле. Кроме того, он изучал и русскую историю, в которой отмечено немало случаев именно атаки конницей вражеских частей, вооружённых тяжёлой артиллерией. Например, 13 марта 1814 года в битве при Фер-Шампенаузе русская кавалерия, при некоторой поддержке прусской и австрийской конницы наголову разгромила два французских корпуса, потерявших 8 тысяч человек только пленными и 75 орудий из 84 имевшихся к началу боя.

ДЕЛЁЖКА ФАЛЬШИВОЙ СЛАВЫ

Рассказывая о феерическом подвиге «Дикой дивизии», ни один из авторов даже не пытается сослаться на дореволюционные газетные публикации или на архивы, что сразу наводит на мысль о фальшивке. Стеная о мифическом сожжении Хайбаха (И. Пыхалов «Местечковые страсти в чеченских горах», «Спецназ России» № 4, 2004 год), чеченолюбивые сказочники ещё могут отбрехиваться тем, что документы об этой «операции» наследники сталинских опричников прячут в какой нибудь особенно особой папке наисверхсекретнейшего архива, однако здесь такой номер не пройдёт. Подобная телеграмма Николая II, если бы она действительно существовала, мало того, что не являлась секретной, но и подразумевала обязательное публичное оглашение. То есть, была бы непременно опубликована в газетах того времени, а также отложилась бы в доступных исследователям архивных фондах. Но там ничего нет.

Мало того, внимательное изучение гуляющих по российским СМИ версий «царской телеграммы» позволяет проследить весьма забавную эволюцию мифа о подвигах «Дикой дивизии». В его первоначальном варианте, процитированном выше, речь идёт о подвиге одного лишь ингушского полка:

«Как горная лавина обрушился Ингушский полк (заметим, по известной причине, осетинского полка в Дикой дивизии не было — Прим. ред. «Ангушта») на Германскую Железную дивизию. В истории Русского Отечества, в том числе нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части, вооружённой тяжёлой артиллерией: 4,5 тыс. убитых, 3,5 тыс. взятых в плен, 2,5 тыс. раненных, менее чем за полтора часа перестала существовать дивизия, с которой боялись соприкасаться лучшие войсковые части наших союзников, в том числе Русской Армии.… 25 августа 1915 года». (Крымов М. Вспомнит ли Родина подвиги своих сыновей? /  / Ангушт. Январь 2002. № 18).

Просто поразительно, сколько дел могут натворить несколько сотен ингушских всадников за неполных полтора часа! Понятно, что чеченцы тоже захотели свою долю славы и немедленно её получили.

«Как горная лавина, обрушился ингушский полк на германскую дивизию. Он незамедлительно был поддержан Чеченским смертоносным полком. В истории русского Отечества… не было случая атаки конницей врага, вооружённого тяжёлой артиллерией… 25 августа 1915 г.» (Брусиловский М. Ислам, который мы потеряли /  / Политическое православие. Стратегический журнал. № 2. М., 2006).

«Чеченский смертоносный полк» — это круто, но всё равно остаётся ощущение неправильности. Чеченский народ куда многочисленней ингушского. Не подобает младшему брату лезть вперёд старшего. В результате получается очередной вариант, вышедший в опубликованном «Мемориалом» сборнике сочинений, присланных старшеклассниками на проводимый этим обществом ежегодный Всероссийский исторический конкурс. Автором славной для обоих братских народов версии стала ученица 10 го класса школы № 1 села Гелдаган Курчалоевского района Малика Магомадова.

«По рассказам дедушки, Али Магомадова, у прадеда было много наград за проявленные храбрость и героизм. Магомед участвовал в разгроме вайнахскими полками Железной дивизии немцев. В архиве моей семьи хранится копия телеграммы Верховного главнокомандующего русской армии — царя Николая II — от 25 августа 1916 года, направленная генерал-губернатору Терской области господину Флеймеру. В ней говорится следующее: «Как горная лавина обрушился чеченский полк на Германскую железную дивизию. Он немедленно поддержан ингушским полком. В истории русского Отечества, в том числе и нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части вооружённой тяжёлой артиллерии — 4,5 тысячи убитыми, 3,5 тысячи взяты в плен, 2,5 тысячи раненых. Менее чем за 1,5 часа перестала существовать «железная дивизия», с которой соприкасаться боялись лучшие воинские части наших союзников, в том числе и русской армии. Передайте от моего имени, от имени царского двора и от имени русской армии братский сердечный привет отцам, матерям, братьям, сёстрам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало концу германских орд. Никогда не забудет этого подвига Россия. Честь им и хвала. С братским приветом, Николай II» (Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников. М., 2004. С.77).

Вот теперь всё в порядке. Правда, генерал-губернатором Терской области носил фамилию Флейшер, а флеймер — это человек, попусту и не по теме болтающий в Интернете, но не стоит обращать внимание на такие мелочи. Главное, показан братский боевой союз чеченцев и ингушей при руководящей и направляющей роли чеченского народа. Обнаружился и «документ» — копия царской телеграммы в архиве Магомадовых. Желающие могут съездить в Курчалоевский район и лично с ней ознакомиться. Или хотя бы попросить родителей Малики надрать ей уши за враньё.

ВАЙНАХСКАЯ БАЙКА С ОДЕССКОГО ПРИВОЗА

Есть известный одесский анекдот. Встречаются на Привозе два еврея и один другому говорит: «Вы слыхали? Абрамович выиграл на бирже 20 тысяч». «Во-первых, не Абрамович, а Рабинович, — поправляет его собеседник. — Во-вторых, не на бирже, а в преферанс. В-третьих, не выиграл 20 тысяч, а проиграл 500».

Рассматривая разные версии сказочки о «Дикой дивизии» сразу вспоминаешь этот анекдот. Обратите внимание, как гуляет дата: то 1915 й год, то 1916 й. Встречается и 26 августа вместо 25 го. При этом авторов, датирующих телеграмму 1915 м годом, ничуть не смущает тот факт, что Брусиловский прорыв (во время которого якобы и произошёл этот «подвиг») состоялся год спустя!

Ещё смешнее получилось с «Железной дивизией»… Соединение с таким названием у немцев действительно было, но воевало оно в Гражданскую войну против частей Красной армии в Прибалтике. А в Первую мировую, в составе германской армии имелась 20 я пехотная брауншвейгская Стальная дивизия. Когда 17 (30) июня 1916 года немецкие и австро-венгерские войска начали контрнаступление против русского Юго-Западного фронта, 4 я австро-венгерская армия, усиленная 10 м германским корпусом, должна была прорвать центр 8 й русской армии фронтальным ударом. По странному совпадению немецкой Стальной дивизии противостояла 4 я стрелковая Железная дивизия будущего командующего белогвардейскими войсками на юге России генерал-лейтенанта А. И. Деникина. В течение пяти дней безуспешных атак 10 й корпус понёс тяжёлые потери, в его полках осталось по 300 400 штыков.

Полки Деникина основательно потрепали Стальную дивизию, но чеченцы с ингушами здесь совершенно не при чём. Во время Брусиловского прорыва «дикая дивизия» находилась совсем в другом месте, входя в состав 9 й русской армии. При этом в штурме вражеских позиций горцы вообще не участвовали:

«Каких либо особо выдающихся успехов за это время в действиях Туземной дивизии нельзя отметить» (Литвинов А. И. Майский прорыв IX армии в 1916 году. Пг., 1923. С.68).

Лишь 28 мая (10 июня), через 8 дней после начала русского наступления, одна бригада Кавказской туземной дивизии приняла участие в преследовании противника (две другие бригады оставались в тылу). А 30 мая (12 июня) в преследовании участвовали уже две из трёх бригад «Дикой дивизии», но результаты преследования оказались куда скромнее упомянутых в «телеграмме». Да и рубали горцы в основном уже разгромленных русскими войсками в беспорядке бегущих солдат австро-венгерской империи, которые часто сами только и мечтали побыстрей оказаться в плену.

В своё время, разоблачая фальшивку про якобы сожжённый Хайбах, я обратил внимание, что чеченский аул назван «местечком», что заставляет думать о появлении её автора на свет в черте осёдлости. Вот и тут складывается впечатление, будто сказку о «Дикой дивизии» сочинил какой нибудь гешефтмахер с Привоза. В самом деле: дивизия не Железная, а Стальная, потрепали её не вайнахи, а русские, да и в самой Кавказской дивизии чеченцы с ингушами составляли едва треть. В мае 1916 года перед началом Брусиловского прорыва дивизия насчитывала 4200 шашек. Всего за время войны через её ряды прошло около 7 тысяч горцев, из которых вайнахи составляли два полка из шести. Всего чеченцы с ингушами дали русской армии по тысяче с небольшим человек. Многие её бойцы действительно сражались храбро, но в целом роль «Дикой дивизии» была весьма невелика, особенно если вспомнить, что на фронте тогда с обеих сторон сражалось порядка двухсот дивизий.

«ТОЛЬКО СТЕКЛО РАЗБИЛ, А ОН УЖЕ КРИЧИТ!»

Личный состав «дикой дивизии» отличался низкой дисциплиной и любовью к воровству: «На ночёвках, и при всяком удобном случае, всадники норовили незаметно отделиться от полка с намерением утащить у жителей всё, что плохо лежало. С этим командование боролось всеми мерами, вплоть до расстрела виновных, но за два первых года войны, было очень трудно выветрить из ингушей их чисто азиатский взгляд на войну, как на поход за добычей. С течением времени, однако, всадники всё больше входили в понятие о современной войне, и полк к концу войны окончательно дисциплинировался и стал в этом отношении ничем не хуже любой кавалерийской части» (Марков А. В Ингушском Конном Полку /  / Военная Быль. Издание общекадетского объединения. Париж, 1957. № 22. С.9).

«Как уже упоминалось выше, первые два года войны было очень трудно внушить всадникам понятие об европейском способе ведения войны. Всякого жителя неприятельской территории они считали врагом, со всеми из этого вытекающими обстоятельствами, а его имущество — своей законной добычей. В плен австрийцев они не брали вовсе и рубили головы всем сдавшимся.

Поэтому редкая стоянка полка в австрийской деревне обходилась без происшествий, особенно в начале войны, пока ингуши не привыкли к мысли, что мирное население не является врагом и его имущество не принадлежит завоевателям.

Помню, как в один из первых дней моего пребывания в полку не успели мы, офицеры, расположиться на ужин на какой то стоянке, как по деревне понесся отчаянный бабий крик, как только могут кричать галичанки.

— Ра-туй-те, добры люди-и-и…

Посланный на этот вопль дежурный взвод привел с собой к командиру сотни всадника и двух дрожащих от страха «газду и газдыню». По их словам, оказалось, что горец ломился в хату, а когда его в неё не пустили, то он разбил окно и хотел в него лезть. В ответ на строгий вопрос есаула горец возмущённо развёл руками и обиженно ответил: «Первый раз вижу такой народ… ничего взять ещё не успел, только стекло разбил, а… а он уже кричит» (Марков А. В Ингушском Конном Полку /  / Военная Быль. Париж, 1957. № 23. С.5).

«Не лучше было отношение ингушей и к казённой собственности. Долгое время в полку не могли добиться того, чтобы всадники не считали оружие предметом купли и продажи. Пришлось даже для этого отдать несколько человек под суд, за сделки с казённым оружием. В этой области также дело не обошлось без бытовых курьёзов. Так, в одной из сотен заведующий оружием, производя ревизию, не досчитался нескольких винтовок из запасных. Зная, однако, нравы горцев, он предупредил командира сотни, что рапорта не подаёт, а приедет снова через несколько дней для новой ревизии, за каковой срок сотня должна пополнить недостачу. Сотня меры приняла и в следующий приезд заведующего оружием, он нашел десять винтовок лишних» (Марков А. В Ингушском Конном Полку /  / Военная Быль. Париж, 1957. № 24. С.6 7).

И ещё показательный факт. Во время формирования «дикой дивизии» никто из горцев не соглашался идти в обоз, считая службу там унизительной. В результате обозные команды пришлось составить из русских солдат. Оно и понятно. Для того и существует славянское быдло, чтобы выполнять зазорные для гордых джигитов хозяйственные работы.

ВКУС ВИРТУАЛЬНОЙ ХАЛВЫ

Вклад чеченского и ингушского народов в 1 ю мировую войну ничтожен, даже если рассматривать его относительно их численности. Это подтверждается и демографическими данными. Как известно, после тяжёлой войны вследствие потерь обычно наблюдается нехватка мужского населения. Однако в тогдашней Чечне мы видим прямо противоположную картину. Согласно переписи 1926 года, население Чеченской области насчитывало 159 223 лиц мужского и 150 637 женского пола (Основные статистические данные и список населённых мест Чеченской автономной области на 1929 30 год. Владикавказ, 1930. С.7).

«Империалистическая и гражданская войны за период времени 1914 1920 г. довольно резко нарушивших почти повсеместно, стабилизировавшее в мирное время, соотношение полов, заметного влияния на половой состав населения Чеч. Области не оказали. Чечня не подлежала массовой мобилизации в империалистическую войну, а участие в Гражданской носило лишь эпизодический характер» (Там же. С.12).

При этом в соседнем Сунженском округе по данным той же переписи проживало 14 531 лиц мужского и 15 583 женского пола.

«Превышение женской части в населении Сунжи, состоящего исключительно из казаков, принимавших активное участие как в империалистической, так и в Гражданской войнах, вполне понятно» (Там же).

Но может быть, отважные джигиты толпами рвались на фронт, а зловредное царское правительство их не пускало? Отнюдь. Основная масса горского населения вовсе не спешила записываться в «дикую дивизию». За 1914 1917 гг. каждый из её полков получил по четыре пополнения. Однако уже третье пополнение начала 1916 года «не вполне удовлетворяло требованию», а набор затянулся из за недостатка добровольцев. При этом волонтёров давали в основном бедные горные общества, в то время как зажиточные плоскостные аулы их «почти не давали». В результате, как выразился заместитель командира кадра запаса дивизии подполковник Н. Тарковский, пришлось прибегнуть к «некоторому давлению»: вербовщики спускали горским обществам разнарядку, предоставляя местным старейшинам самим принуждать свою молодёжь «добровольно» вступать в ряды дивизии (Безугольный А. Ю. Народы Кавказа и Красная армия. 1918 1945 годы. М., 2007. С.30 31).

Попытка же призвать гордых сынов гор на оборонные работы и вовсе закончилась скандалом. Наместник Кавказа и командующий Кавказским фронтом великий князь Николай Николаевич-младший 9 (22) августа 1916 года поспешил отправить своему венценосному родственнику обширное письмо, в котором призывал Николая II отказаться от своего намерения. Привлечение горцев к принудительным работам, отмечал великий князь, «равносильно в глазах многих мусульман унижению их достоинства», поскольку противоречит национальным традициям местного населения, от веку воинственного (но почему то не спешащего на фронт. — И. П.) и презрительно относящегося к физическому труду. Дескать, уже имеются сведения о насмешках в адрес горцев со стороны армян.

По единодушному мнению губернаторов и начальников областей Северного Кавказа, в случае проведения такой мобилизации среди горцев начнётся массовое дезертирство мужского населения в горы, вооружённые мятежи, нападение на русскую администрацию, порча железных дорог, нефтепромыслов и тому подобный криминал. В результате вскоре мобилизация была приостановлена, и попытки её возобновить более не предпринимались. Интересно, что автор цитированной выше книги, господин Безугольный трактует действия царского правительства как итог «невежества и равнодушия военных властей в национальном вопросе», «грубый, сугубо практичный подход» (Там же. С.35), «полное пренебрежение к самолюбию горцев» (Там же. С.37).

То есть страна ведёт тяжёлую войну с внешним врагом, русские солдаты гибнут сотнями тысяч, а власти должны ублажать самолюбие отсиживающихся в тылу «горных орлов», не желающих ни воевать, ни работать на оборону! Зато пиарить липовые подвиги орлы и поддерживающая их прогрессивная интеллигенция — мастера. Вопреки известной восточной пословице, от многократного произнесения слова «халва» во рту всё таки появляется иллюзорный привкус сладкого. Массированная и наглая пропаганда исторических фальшивок приводит к тому, что они уже перешли в разряд «общеизвестных фактов», бездумно повторяемых российскими обывателями. Как это сделал год назад решивший блеснуть эрудицией бывший лидер партии «Родина» Дмитрий Рогозин:

«Я читал телеграмму государя императора губернатору Терской области по поводу разгрома Железной дивизии во время первой мировой войны ударами ингушского и чеченского полков Дикой дивизии. Для меня это было откровение! Наследники горцев, абреков, которые сначала 50 лет воевали против могущественной русской армии — победительницы Наполеона, и вдруг стали служить престолу, государю императору и великой стране, совершая подвиги во славу России. Почему об этом никто не говорит?» (Что мешает русским и кавказцам жить в мире и согласии? /  / Комсомольская правда. 10 июля 2007).

Не волнуйтесь, Дмитрий Олегович. Говорят. Ещё как говорят! Язык — он, как известно, без костей. А стыдиться своего невежества среди российской интеллигенции не принято.


 http://www.specnaz.ru/article/?1307

 Отправлено: 16.08.13 17:38. Заголовок: http://www.elbrusoi..

http://www.paneravis.ru/obshestvo/581194/2/Kto-yavlyaetsya-litsom-natsii
Мученик революции
У жителя старинного карачаевского селенья Хурзук Каитбия Байрамукова выдалась непростая жизнь. Первая жена подарила ему восьмерых детей, но умерла после рождения своего последнего ребенка. Он сочетался вторым браком с женщиной, у которой от прежнего мужа было двое детей. Она родила ему еще одного ребенка. Волей Всевышнего, таким образом, Каитбию пришлось растить и воспитывать одиннадцать сыновей и дочерей. Одним из них и был Джатдай, родившийся в 1894 году, в год вступления на престол последнего российского императора.

Но радость обретения детей Аллах сопрягал с тяжёлым грузом ответственности родителей за их достойное содержание. В отличие от сегодняшних дней, когда главным кормильцем карачаевской семьи нередко становится эмансипированная женщина - мать семейства, в ту пору в Карачае строго, следовали требованиям адата и шариата, возглавлявшим тяготы обеспечения семейных "едоков" на отца. А тяготы эти были немалые, в особенности, когда речь шла об обеспечении большой семьи. Мы, живущие в начале XXI века, не должны забывать, что в ту пору не было такого понятия как безработица, хотя в Карачае не было фабрик и совхозов. Население ничего не знало о каких-либо пенсиях и детских пособиях, проблема получения которых стала сейчас едва ли не вопросом жизни и смерти. Тогда, в конце XIX-го начале XX вв. Карачай обходился без социальных подачек от государства, семью обеспечивала сама семья: малолетних детей родители, а родителей - выросшие дети…

Материальное положение семьи Каитбия было достаточно тяжелым. Она, правда, не была бедняцкой, но входила в категорию "маломощных середняков" - пока не подросли дети.


На фронте

К началу Первой мировой войны второму сыну Джатдаю было 20 лет. Он решил помочь отцу и семье в целом за счет "военного пайка", который зарабатывался потом и кровью на фронтах той войны. Как отмечают исследователи, "Джатдай записался добровольцем не от хорошей жизни: давали коня, обмундирование, деньги. Деньги он отдал отцу, чтобы тот мог справить приданное четырем дочерям, а сам отправился на фронт" (У.З.Байрамуков). Один из карачаевцев-участников той войны вспомнил, что добровольцем на фронт из состоятельных людей мало кто уходил.

Джатдай стал конником 3-й сотни Туземной Кавказской дивизии, прозванной "Дикой". В составе этой дивизии был Черкесский полк, сотни которого формировались из представителей разных мест: 1-я и 2-я сотни - из адыгейцев, 3-сотня - из карачаевцев Баталпашинского отдела, 4-я из абхазов.

В ходе своих исследований кандидат исторических наук Ш.М.Батчаев (кстати, член ученого совета Карачаевского НИИ) выявляет первоначальный (1914г.) состав 3-й сотни:

- из с. Карт-Джурт: Сеит-Бий Крымшамхалов, Магомет-Гери Крымшамхалов, Хаджи-Мырза Крымшамхалов, Бекир-Бий Крымшамхалов, Токмак Халкечев, Касым Батчаев, Салим Казанлиев, Хаджи-Бекир Кубеков, Сулемен Хасанов, Хаджи-Ислам Шаманов, Солтан Салпагаров, Даут Акачиев, урядник Хаджи-Мырза Кочкаров, Магомет Кочкаров, Хаджи-Бекир Аппаев, Магомет Хубиев, Конак-Бий Хубиев, Ахмат Хубиев, урядник Тейри-Кул Турклиев, Крым-Гери Тохчуков, Ханат Джатдоев, Канамат Тхакохов, Азрет Лепшоков, Локман Гаджаев, Али Узденов, Хызыр Каракетов;

- из с. Хурзук: урядник Леон Дудов, урядник Аскер-Бий Коджаков, Абдурзак Коджаков, Хамит Байрамуков, Джатдай Байрамуков, Алибек Байрамуков Узеир Байрамуков, Атлы Шаманов, Осман Шамасуров, Хаджи-Мырза Чомаев, Сохта Тоторкулов, Муссали Узденов, Юсуп Узденов, Солтан-Хамит Узденов, Хасан Хапаев, Хаджи-Мырза Джатдоев, Шаухал Кубанов, Наны Тохчуков, Абдул-Кадыр Казиев, Зулкарнай Гебенов, Магомет-Гери Борлаков, Хусейн Чотчаев, Сохта Крымшамхалов;

- из с. Учкулан: Унух Байрамкулов, Бек-Мырза Шаманов, Абдул-Хамит Семенов, Шамай Узденов, Хамит Гаппоев, Юсуп Кипкеев, Дугу Батдыев, Бек-Мырза Тамбиев, Хусейн Айбазов, Зекерья Бостанов, Аслан-Бек Тебуев, Ортабай Тебуев, Осман Гемсокуров, Курман-Бий Биджиев, Хаджи-Бекир Болатов, Али Казалиев, Юсуп Байрамкулов;

- из с. Джегутинского: урядник Харун Калабеков, Хасан-Бий Калабеков, Шахим-Гери Лепшоков, Бек-Мырза Борлаков, Магомет Борлаков, Шамиль Темирболатов, Азамат-Гери Катчиев;

- из с. Тебердинского: Мусса Салпагаров, Хызыр Узденов, Хаджи-Мурат Чомаев, Умар Байчоров, Азрет Биджиев, Ахмат Биджиев;

- из с. Маринского: Аслан-Бек Блимготов, Джамболат Болуров, Исмаил Мамчуев, Махсут Хапаев, Узеир Тохтаулов, Магомет Коркмазов;

- из с. Каменномостского: Караджаш Темрезов, Касай Бедраев, Азрет Калабеков;

- из с. Сынты: Азамат Кобаев, Бай-Мырза Бостанов;

- из с. Дуут: урядник Хаджи-Мырза Абайханов, Магомет Мамедов.

Тем же исследователем дается и список карачаевцев, которые пополнили 3-ю сотню в 1915-1917 гг. Это - Осман Биджиев, Ибрагим Биджиев, Джашар-Бек Катчиев, Аслан-Бек Кулов, Конак-Бий Хасанов, Унух Коркмазов, Ахмат Кобаев, Хамит Семенов, Исмаил Акбаев, Юнус Гочияев, Ахлау Хубиев, Абдул-Хамит Чомаев, Шогаиб Байкулов, Хаджи-Бекир Ортабаев, Ахмат Хасанов, Догур-Бий Семенов, Машалла Кочкаров, Мусса Калаханов, Асхат Казиев, Бабулач Шидаков, Юсуп Коркмазов, Аскер-Бий Карабашев, Азамат Халкечев, Мамурай Узденов, Рамазан Кумуков, Келемет Аппаев, Даулет Кочкаров, Хамит Узденов, Карбий Семенов, Хаджи-Осман Джаубаев, Хасан-Бий Эссекуев.

Осенью 1916 года "за боевые отличия в делах против неприятеля, примерное поведение и усердие", как отмечал командир 3-й сотни штабс-ротмистр маркиз Дели-Альбицци, Дж. Байрамуков был повышен в чине с младшего в старшие урядники.

За боевые заслуги старший сын Каитбия был неоднократно удостоен высшей в Российской империи солдатской военной награды - Георгиевского креста. По некоторым данным у Джатдая был "полный бант" этой награды, т.е. все четыре степени Георгиевского креста. Исследователю О.Л. Опрышко уже удалось установить номера двух его крестов (3-й степени за №44643 в августе 1915г.; 2-й степени за №31194 в сентябре 1916 г.). Он же приводит данные о том, за какой подвиг Джатдай получил крест 3-й степени:

"29 мая в бою, вызвавшись охотником, под сильным и действительным артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем противника доставил патроны сотне в то время, когда в сотне кончились патроны, чем дал возможность остановить атаку противника, после этого вызвавшись охотником, под убийственным огнем противника прорвался сквозь цепи неприятеля отправившись в мест. Залещики (на левобережье р.Днестра, - авт.) занятое противником, поджег интендантские склады с фуражом и провиантом и только утром 30 мая возвратился в свою сотню".

Добавим, что в одном полку с Джатдаем служил будущий генерал Султан Клыч-Гирей, который принадлежал к адыгейскому княжескому сословию и происходил из рода крымских ханов ("из потомков крымских Гиреев", как отмечали сами представители этого рода). С князем С. Клыч-Гиреем судьба сведет младшего брата Джатдая - Кады Байрамукова в 1942 году, правда, это уже другая история…

После царя

Вскоре после падения монархии многие бойцы "Дикой дивизии" вернулись домой - присягу они давали "государю императору". Среди них был и Джатдай. Возвращение старшего брата 11-летний Кады встретил с ликованием и гордостью: в Карачае всегда уважали воителей. Блеск боевых наград, украшавших грудь героя Первой мировой, и сияние серебряного убора конника Кавказской дивизии, ослепляли взор ребенка, позволяя забыть о детских нуждах, о тяготах большой семьи.

Начавшаяся вскоре Гражданская война не обошла семью Байрамуковых. Джатдай возглавил отряд добровольцев (около 300 чел.), который защищал восточные границы Карачая, пересекая действия скотокрадов, охраняя мирный труд пастухов и безопасность кошей.

Умар Алиев, долгие годы отсутствовавший на родине, приглядывался к своим сверстникам, стараясь привлечь на службу Советской власти тех, кого гумилевское учение именует "пассионариями", т.е. людьми, в которых "бурлит энергия", решительных, готовых сложить голову, но добиться своей заветной цели. Таким "пассионарием" были фронтовики Первой мировой, бывшие бойцы "Дикой дивизии". Одного из них - 25-летнего Шогаиба Байкулова (также имевшего боевые награды) Алиев сделал своим заместителем по окружному исполкому и начальником милиции Карачаевского округа. Другой ветеран "Дикой дивизии" - Джатдай Байрамуков, который также отличался недюжинными бойцовскими качествами, блестящим командирским талантом, отвагой, "ураганным напором", стал работать в хурзукской милиции.

Советскую власть семья Байрамуковых приняла лояльно. Однако в ходе черемухинской авантюры Джатдай примкнул к сентябрьскому восстанию 1920 г.

В милиции

В работах, посвященных темам той же эпохи, сообщается, что о влиянии Дж. Байрамукова в горном крае знали и в Москве - вплоть до "мирового вождя пролетариата". Утверждается, что У. Алиев искал выход на Джатдая по поручению Ленина, Орджоникидзе и Левандовского. Алиев приехал в Кисловодск, где встречался с другом Байрамукова - Кёккёзом Узденовым и попросил свести с Джатдаем. Прошла беседа, может и не одна, результатом чего стала "советизация" нашего героя.

По утверждению У.З.Байрамукова, именно Умар Алиев по заданию Ленина привлек Джатдая на сторону красных, повез в Москву к Ленину, устроил встречу с ним, добился выдачи документа о неприкосновенности его личности, где рукою Ленина было написано: "За прошлое простить, отныне считать большевиком". Таким образом, участие в сентябрьском восстании 1920 г. было "забыто".

По другим данным, привлечением отряда Джатдая и его самого на службу Советской власти непосредственно занимался шеф окружного отдела ВЧК (советской госбезопасности) Е. Рябов. Он вспомнил, что вместе с матросом Рыжиковым в 1921 году приехал в Хурзук для встречи с Байрамуковым. На следующий день после беседы Джатдай привел свой отряд в Учкулан, где прошел миротвоческий митинг.

По утверждению чекиста, Байрамуков убил начальника штаба окружной милиции М. Карабашева (июнь 1921 г.), однако был амнистирован, видимо, из-за влиятельности. Но, с другой стороны, имеются данные, что Байрамуков лишь упредил Карабашева, который заявлял: "пока не арестуют и не прихлопнут Джатдая, не будет спокойствия".

Как бы то ни было три старших брата Кады-Алий, Джатдай, Добай были приняты в состав окружной милиции. По словам Е. Рябова, Дж. Байрамуков был близким товарищем У. Алиева, который называл Джатдая "нашим национальным героем". Правда, сам У.Алиев впоследствии открещивался от близости с Джатдаем, которого именовал не иначе как "бандит". Так, в документе от 9 июня 1936 года Умар Джашуевич, говоря о начале 1920-х гг., пишет: "Власть бандита Байрамукова была вначале сильнее и реальнее, чем моя" (ГАКЧ, ф.364, оп.1, д.178, л.66). Чекист Рябов сообщает, что по направлению Алиева Дж.Байрамуков, Узденов Кёккёз (Хырхы улу) и некий Лебедев стали учиться в Москве на Кремлевских курсах милиции, после чего Джатдай стал начальником Хурзукской милиции.

Жертвы

Относительное семейное благополучие Байрамуковых было мнимым. Над головой их быстро сгущались тучи. С августа 1921 года У. Алиев, бывший другом-покровителем Джатдая, отсутствовал в Карачае (вплоть до февраля следующего года). Это позволило антиалиевской оппозиции в среде окружных "силовиков" начать активные действия по подрыву позиций Алиева.

В Москву были направлены "свои люди", которые добились встречи с самим шефом российского ВЧК Феликсом Дзержинским и другими руководителями госбезопасности. Целью этих встреч была дискредитация Алиева путем компрометации его сподвижников, в первую очередь Дж. Байрамукова, которого обвиняли в убийстве Карабашева и других беззакониях. Но "наезд" в те дни не прошел. Прошло несколько месяцев, вспыхнул пограничный конфликт с Кабардой (январь 1922 г.), который снова вверг Карачай в "смутное время". В печати уже излагались многие периперии тех событий. Отмечалось, что в ходе урегулирования конфликта, под прикрытием "разбирательств", противники Алиева убили Джатдая (февраль 1922 г.), затем (в марте того же года) добились ареста и расстрела его братьев Алия и Добая. Их две сестры пропали без вести.

Пять родных братьев и сестер потеряла тогда семья Байрамуковых - горе огромное, потрясение глубочайшее для любого нормального человека. Это зверское по сути истребление половины семьи, конечно, не могло не отразиться на взглядах и в душе юного Кады. Он имел все основания люто ненавидеть Советы и большевистскую партию, против которых станет бороться в последующие годы.

(Р.ХАТУЕВ, кандидат исторических наук, И.ШАМАНОВ, кандидат исторических наук, директор Карачаево-Черкесского НИИ (фрагмент версии из книги "Правители Карачая"). Газета "Экспресс-Почта", № 27(427), 1 июля 2004)